Моника вздохнула и деланно посмотрела на часы - красноречивый жест, который не нуждался в пояснениях и, разумеется, прошел мимо собеседника. Доктор Кормен был талантливым ученым, одним из подлинных светил в генной инженерии, но в остальном оставался законченным идиотом. Мысли о нынешних коллегах перешли в воспоминания о прошлых, и монотонный доклад она продолжала слушать уже вполуха.

- ...не лучший расклад при нынешних ресурсах, но с дополнительным финансированием мы сможем представить проект Девкалион уже в следующем квартале...
- А это дополнительное финансирование, оно сейчас с нами в одной комнате, доктор? - не выдержала Моника, обратив на Кормена полный брезгливости взгляд. - Или вы думаете, что Себастьян будет выделять вам ресурсы до скончания веков?
- Да, если он хочет получить то, что просит, - возразил Кормен. - Невозможно создать генетическое оружие по щелчку пальцев. У нас нет трудностей с оборудованием, но подопытные... Добровольцев среди заключенных поубавилось, когда не вернулись предыдущие. Проблемы, с которыми мы столкнулись...
- Проблемы будут всегда, доктор Кормен. Мы их решаем, а не придумываем отговорки, почему это невозможно. Если вы не готовы взять на себя ответственность, я найду кем вас заменить. Доктор Уинлан, кажется, не раз выражал желание попытать свои силы в менее рутинном проекте.
Лицо Кормена исказила судорога.
- Уинлан? Этот малохольный дегенерат не сможет найти свою ширинку, что уж там говорить о решении проблемы, над которой бились величайшие умы столетия.
- Тогда не тратьте мое время и возвращайтесь к своей работе. Вам придется справляться имеющимися ресурсами. Не заставляйте меня думать, что я в вас ошиблась, доктор.

Оставшись одна в кабинете, Моника уставилась в экран и несколько минут рассеянно клацала по клавиатуре. Затем, поняв, что окончательно потеряла контекст, раздраженно прошлась по комнате и остановилась у панорамного окна, выходящего на заснеженные альпийские пустоши.
Она уже успела забыть, каково это - работать на старый добрый Щ.И.Т. Отчасти потому, что он мало чем отличался от Щ.И.Т.а нового. Бюрократия, переработки, а во главе всего - полностью лишенные воображения люди, не способные придумать ничего оригинальнее, чем очередной способ массового убийства. Моника откинула голову назад.

Код 3319. Полное умиротворение.

Наркотик вошел в ее кровоток, растекаясь по сосудам, даря вожделенное спокойствие и фокус - то, чего ей критически не хватало все последние месяцы. Помогало и от ненужных мыслей, образов, что преследовали ее во сне. Тени людей, которых она никогда не знала, событий, которых не могло произойти даже в теории.
Она бежала от них, сама не зная, почему. Но они все равно возвращались.

Коротко пикнуло уведомление на планшете. Некоторое время Моника вчитывалась в него, как будто не понимая, потом коротко выругалась и вышла из кабинета. Двое охранников немедленно увязались следом. Моника знала, что не сможет их прогнать: они подчинялись напрямую высшему руководству и докладывали ему все, что тут происходит - это она успела выяснить после короткой беседы с одним из них. Все это, конечно, по предлогом ее охраны - полнейшее излишество в засекреченном, изолированном комплексе высоко в горах. Да и Норман Озборн, хотя и слыл безжалостным бизнесменом, вряд ли вдруг начнет хохотать и кидаться в нее бомбами.

В просторном холле с приглушенным освещением было пусто. Почти. Завидев человеческую фигуру на противоположном конце, Моника ускорила шаг и заранее нацепила на лицо дежурную улыбку. Она не очень-то походила на главу целого исследовательского крыла, ответственного за самые передовые исследования в области биохимии и генетики. Возможно, он даже примет ее за секретаршу, что символично подытожит всю ее карьеру в Щ.И.Т.е.
- Мистер Озборн? Добро пожаловать в корпус Ээя. Меня зовут Моника Раппаччини, - она сдержанно протянула ему руку. - Директор Шоу предупредил о вашем визите.