Touch of Evil

Никто не встретил дракона, когда он впервые перешагнул порог Мидгарда из мира обжигающей мерзлоты. Не было никакого давления, никакого ощущения присутствия, словно защитники мира были слишком заняты, чтобы заметить и среагировать на вторжение из другого мира. Ставшая естественной защита мироздания словно замерла, а координаты принятия решения сместились. Иными словами - в парализованном шоком волшебном мире настали мимолетные мгновения полной безнаказанности для тех, кто был невосприимчив к изменениям реальности, и мог перемещаться между мирами древа Иггдрасиль без разрешения и приглашения.

И так шли дни, недели, целый месяц. А Верховного Чародея так и не было замечено, даже дуновения магии вечно бдящего Вишанти было не ощутить, но старый дракон знал - рано или поздно волшебные защитники явят себя. Но значит ли это, что их следовало покорно ждать? Никак нет! Воплощение Алчности и Стяжательства намеревался набить карман как можно большим числом богатств и артефактов, понимая, что часть из них потом придется вернуть. Если его поймают.

Поиски волшебных предметов в мире человеческом выглядели до смешного просто - дракон следовал своему сверхъестественному чутью и почти вслепую следовал бесплотному звону волшебства, которое приводило его либо к отдельным мутантам, либо к самым настоящим сокровищам. Колдун старался сильно не наглеть и не занимался разбоем при свете дня на оживленных улицах, предпочитая встречать на своем пути как можно меньше сопротивления и свидетелей. Что, конечно же, в некоторых случаях не останавливало его от порчи имущества и срыва укрепленных дверей с петель, когда до желанного сокровища оставалось рукой подать.

В один из таких дней Садуранг оказался в Детройте, где ощутил крайне знакомый асгардский след. Он явно ожидал найти какое-то оружие или реликвию из родного мира, по странному стечению обстоятельств оставшуюся без присмотра.

И смех, и грех, но специфическое чутье привело дракона почти что на порог печально известного "Легендарного Клуба Джентльменов", более известного в округе как растерявший былой лоск и статус стрип-клуб. Прежде чем испортить настроение себе и окружающим, и войти двумя ногами в обитель разочаровательного порока, колдун обошел здание по кругу, в процессе ломая умные электронные замки на калитке входа в закрытую парковку для сотрудников.

К счастью, "чутье" вело колдуна в сторону конкретного автомобиля, а не в самое сердце обесцененного порока.

— Хм? Ты кто, новый сотрудник?

У автомобиля стояло двое людей. Оба коротко стриженные, жилистые, одетые в замысловатого кроя черные костюмы, и у каждого их уха торчало по белой макаронине (служебный наушник). До приближения дракона они о чем-то живо спорили, подкрепляя аргументы яростной жестикуляцией рук.

— Какой в сраку сотрудник? С каких пор нам начали униформу из красных стекляшек выдавать?

Оборвал его собеседник, в недоумении глядя на зеленое пальто колдуна, рукава которого заканчивались увесистыми на вид наручами из рубиновой чешуи. А из-под пальто выглядывала полосатая рубаха как из музейной экспозиции "скандинавы в Америке". Там тоже что-то блестело алым, но в тусклом свете парковки стрип-клуба было не разглядеть деталей. Садуранг медленно приблизился к незнакомцам, гулко чеканя шаг в полумгле, и его спокойное молчание начало легкую нервозность с закрадывающейся паникой.

— Э, а ну стой, ком-кх-... ...

Закоулок резко осветила пламенная вспышка, это воспламенился кулак дракона, который он тут же тяжело приложил к лицу более крупного "охранника" автомобиля, прерывая его фразу на полуслове. Искры из глаз полетели у всех. У дракона глаза воссияли красным. У его жертвы ночь помутилась и закрутилась как коктейль в блендере. А тем временем вокруг посыпались яркие всполохи "электрических слез" - из всех ламп и уличной электроники в радиусе двадцати метров. Второго незнакомца колдун просто стукнул лицом о ребро дорогущего автомобиля, прежде чем тот успел сделать ... Что-то странное и непонятное. Никогда не знаешь, чего ждать от этих мутантов, которые пришли на смену более нормальным людям.

В багажнике тонированного внедорожного Роллс Ройса лежало что-то очень тяжелое, если судить по тому, как подвеска автомобиля тяжело накренилась в области задних колес. Источник резонанса тоже был там. Дракон осторожно провел рукой по зеркальной поверхности багажника, гадая, каким образом эта штука открывается. К счастью, его прикосновение тут же вызвало короткое замыкание в аккумуляторе автомобиля, в связи с чем все замки размагнитились, а двери, капот и багажник медленно развернулись с натуженным звуком мягкого доводчика.

— ... — Дракон ожидал увидеть многое. Оружие, игрушку, табличку, рунный камень, чан с проклятым золотом лепрекона  ... но вместо этого он встретился взглядом с юношей, лицо которого выглядело до одури знакомо. Он с минуту молча смотрел на незнакомца, пытаясь вспомнить, кого же он ему напоминает. Но так и не вспомнил. — Асгардом смердишь, родич. Но ты слишком юн, чтобы мы были знакомы. Азм есть, Садуранг, а ты кем будешь?

Недоверие, смятение, удивление, подозрение - эмоции одна за другой сменялись на лице колдуна. Он знал, даже видел Бальдра, чувствовал Бога Света, когда он в очередной раз посещал Йотунхейм для очередной охоты на йотунов-отступников, и он совсем не был похож на юношу в багажнике "слишком умной самоходной телеги".

Но имена асгардецев были словами силы, и в речах достойных они резонировали настоящей силой. Как только Бальдр назвался Бальдром, дракон знал, что это была кристально чистая правда. И это сильно озадачило дракона. С каких пор теперь в мире существовало два Бальдра?

Быстро пробежавшись по темным страницам собственных воспоминаний, целиком и полностью посвященных печально известному Темному Измерению под управлением Дормамму, величайшему независимому волшебнику, завоевателю миров, Садуранг припомнил, что в некоторых случаях путешествия между Вселенными были возможны. Самым очевидным примером был бы "Канг - Завоеватель", обычный человек с машиной времени, который известен бесконечными неудачными попытками запрыгнуть в миры минувшего прошлого, вооруженный последним словом технологий своего бесконечно далекого будущего. Только вот дракон о нем не знал, потому что по странному стечению обстоятельств - Канг предпочитал вторгаться в относительную современность.

— Ну здравствуй, Бальдр, — колдун еще раз посмотрел по сторонам и протянул молодому богу руку, предлагая помощь в том, чтобы достойно и без лишней возни вылезти из багажника, — этот старый дракон занимается тем, чем должен заниматься каждый уважающий себя стяжатель. Пользуюсь случаем.

Воздух был теплым и тяжелым, свет, нисходящий из окон ближайшего дома, был тусклым и неестественно розовым, а ровное дыхание лежащих на земле мутантов выдавало безмятежный сон. Почти идеалистическая картина, если не учитывать, что это была служебная подворотня стрип-клуба в Детройте, и совсем рядом была крайне оживленная дорога - оттуда периодически доносились возмущенные гудки клаксонов и отборная ругань завсегдатаев ночной жизни. И, так как это Детройт, воздух имел неприятный вкус тяжелого предприятия где-то в черте города. Эпоха золотого века машиностроения уже прошла, а токсичные производства все еще работали тут и там.

— Ты ведь пришлый, да? — не мог не спросить колдун с очевидным любопытством в голосе, — гость из другого Мидгарда. Ох и "повезло" тебе. Попал прямиком в искаженную реальность мира людей.

Почему "повезло"? Потому что из миров с деформированной реальностью было очень трудно найти дорогу "домой". Однажды мир людей (Земля) вернется к исходному положению, и тогда найти предыдущее место пребывания будет практически невозможно. Потребуется как минимум обращаться за помощью к хранителям Мидгарда, роль которого исполнял в том числе и Верховный чародей.

После высвобождения Бальдра дракон машинально вытер свои руки о свое же зеленое пальто. Город в целом вызывал у колдуна ощущение липкости и грязи, оседающий в самых неприятных местах - между пальцами, под ногтями, песком застревающей между зубов, скапливающийся высохшими слезами по краям век. Вообще не хотелось ничего трогать в Детройте, даже сородичей.

— О, нет, — колдун покрутил головой, — я не пересекался с путешественниками сквозь миры. Но наблюдал нескольких. Каждый бегал кругами, в поисках новой живы, или способа вернуться на свое место.

Из слов дракона можно было сделать очевидный вывод - каждый попаданец был сам за себя. Их не задерживали, не останавливали, не ловили и не ждали, а весь мир оставался лишенный какой-либо "волшебной поддержки". Что было странно, в самом деле - мир никто не защищал, в мир никто не вторгался. Демоны и отщепенцы из других измерений никак себя не проявляли. Боялись ли? Или не могли дотянуться до новой реальности?

— Весь этот мир искажен аномалией, и даже местные забыли себя. Я боюсь, ты здесь застрял, Бальдр.

Подытожил дракон, деловито оглядываясь по сторонам - он в последний раз перепроверил нет ли поблизости резонанса ... Менее одушевленных артефактов, но так и не нашёл ничего интересного. После чего все безраздельное внимание старого дракона вернулось к богу света и его новому микроскопическому другу.

И он прямо хохотнул на слове "нелюди". Действительно. Людей-то и раньше было мало, а тут так и почти совсем не осталось.

— Научились у своих предшественников, не иначе, — равнодушно заметил "Пожиратель стад", бегло оглядывая светящиеся яркими огнями окна, старательно игнорируя приглушенный шум ритмичных басов, сотрясающий бетонную пыль со старого здания. А потом он сообразил, к чему клонит храбрейший и достойнейший из асов, — а, ты хочешь спасти невольные души?

Затем Садуранг медленно моргнул, размышляя. Обычно он никогда бы не занимался спасением просто так, ведь даже будучи Стяжателем богатств он был еще и горделивым драконом, который в прошлом не брезговал служить синониму деспотичного зла. Но сейчас он был способен выбирать и служить своим собственным прихотям, а значит ... Почему бы не помочь кому-нибудь разнообразия ради?

— Я помогу тебе, — заявил колдун, — из чистого уважения к тому, чем ты являешься.

В глазах асгардского дракона Бальдр был тем, к чему должны были стремиться все Асы - достойный сын своего отца, рожденный несовершенным, но выбравший стать таковым, честный с собой, честный с миром, не поддающийся страху за свои решения. То есть, настоящим сокровищем. А как известно, все драконы любят сокровища.